Наследственная «бомба»
Как бы невероятно это ни прозвучало, но то, что вам или вашему ребенку противопоказана ингаляционная анестезия – это возможный «привет» от предков. Которые могли жить в то время, когда еще никакой анестезии вовсе не было. А вот один важный ген по каким-то причинам у них начал мутировать. Со стороны абсолютно незаметно и безболезненно, но мутация передавалась из поколения в поколение. И когда человек из этой генетической цепочки подвергся действию ингаляционной анестезии – подложенная предками «бомба» взорвалась. Человек чуть не погиб или погиб вовсе не от наркоза, а от злокачественной гипертермии – заболевания, при котором на определенные препараты, используемые для ингаляционного наркоза, организм реагирует негативно и бурно, вплоть до летального исхода.
Какие это реакции? Очень быстрое повышение температуры тела до критических показателей. Учащенное сердцебиение и очень частое дыхание. Ригидность, то есть, скованность мышц. При классической форме болезни эти и ряд других симптомов проявляются практически сразу же после начала анестезии и со временем нарастают.
Конечно, не всегда все так страшно. Форма злокачественной гипертермии может быть абортивной, облегченной. Все самое опасное приключается, когда болезнь протекает молниеносно, со всеми возможными симптомами, выраженными ярко и выпукло. Однако даже облегченный вариант может доставить и пациенту, и врачу немало проблем.
Антидот для «призрака»
Неужели нет спасения от это напасти, спросите вы? Спасение есть. Препарат-антидот имеется. Это Дантролен. Он уже год, как зарегистрирован в России. И, по идее, должен быть под рукой у каждого врача анестезиолога-реаниматолога. Но идея идеей, а препарат есть еще далеко не везде. Причин тому много, включая чисто бюрократические. Но одна из ключевых проблем – сами анестезиологи-реаниматологи. Многие из которых до сих пор не очень хорошо понимают, что такое злокачественная гипертермия. Для них это некая загадочная, «мифическая» болезнь, о которой все вроде бы что-то слышали, но в глаза ее не видели. А поскольку болезнь «мифическая», то и лекарство от нее в число закупок первой очереди не входит. Чтобы средство стало необходимым, врачу надо четко понимать, от чего оно спасает. Но в нашей стране пока нет и официального общего реестра случаев, когда причиной смерти стала злокачественная гипертермия. Многие из нас видели страшные заголовки в прессе о том, что ребенок умер в кресле стоматолога от ингаляционного наркоза. Но вот в один список их никто не собирает, увы. Почему «увы»? Потому что, когда, врач будет убежден в опасности и непредсказуемости злокачественной гипертермии, он сделает все, чтобы в его клинике препарат-антидот обязательно был.
Дышать нельзя не дышать
Правильную запятую в этой фразе может поставить только сам пациент или, если пациент – ребенок, принимающий решение об ингаляционной анестезии взрослый. А чтобы взвешенно принять такое решение, необходимо обладать определенным объемом информации. По возможности – сдать специализированные тесты, чтобы понять, не наградили ли вас или вашего ребенка предки таким «подарком», как злокачественная гипертермия. Это раз. Два – обсуждая с врачом предстоящие медицинские манипуляции, поинтересоваться, есть ли в клинике препарат-антидот. И если нет – лучше поискать другое лечебное заведение. Чтобы максимально снизить риски.
Если же гипертермия все же «вылезла» во время ингаляционной анестезии у пациента, которого вы сопровождаете, первый принцип – не суетиться. Это относится и к медицинскому персоналу, и к пациентам, и к сопровождающим. Если у вас есть возможность оперативно достать и привезти антидот – сделать это. Если возможности нет, не мешать врачам, они будут искать его по своим каналам. Сотрудники клиники сделают все возможное, чтобы «вытащить» самого безнадежного пациента. Но лучше, конечно, подстраховаться всеми возможными способами, чтобы подобной ситуации не возникло.
